![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Ролан Пети и Новосибирский театр
Чистил свои жесткие диски и внезапно наткнулся на свои же впечатления от посещения одного спектакля прошлой весной. Понимаю, что уже неактуально, но выбросить вроде как жалко, а главное, через 5 лет забуду что тут ее нет, и убью три часа на поиск по меткам и календарю )) Так что вот.
=====================================================================================
Танцевать литературу
памяти Ролана Пети
Новосибирский театр оперы и балета в рамках фестиваля «Золотая маска» в Москве показывал в один вечер сразу два балета – «Шопениана» и «Кармен», и одно то, что театр решился объединить в одном спектакле две такие разные постановки, говорит о многом.
Действительно, лёд и пламень похожи больше меж собой, нежели балет, поставленный Михаилом Фокиным в 1906 году, и балет, поставленный Роланом Пети в 1949. Первый – пастельный, очень лёгкий и нежный; второй – яркий, энергичный, местами бешеный, местами знойный.
Труппа, которая может станцевать и пастораль, и корриду – это очень хорошая труппа. И спасибо фестивалю «Золотая Маска» за то, что москвичи смогли воочию убедиться в том, что в Новосибирске очень хорошо танцуют балет. Причём это не труппа одной звезды, это очень сильный, слаженный и в хорошем смысле ровный коллектив танцовщиков и танцовщиц, прекрасных и в статических живых картинах, и в бешеном испанском кордебалете.
Однако не случайно из всего многообразия замечательных спектаклей конкурсной и внеконкурсной программы фестиваля наше внимание привлек именно этот спектакль. Причём даже не всё представление – «Шопениана» из первого отделения была очень хороша, волшебная музыка Фридерика Шопена чудесно сочеталась с летучим хороводом танцовщиц в белом, но даже по названию спектакля (на билете было написано «Кармен. Шопениана» вопреки хронологии представления) было понятно, что самое интересное впереди.
Так почему же нам захотелось рассказать о «Кармен» в исполнении Новосибирского театра оперы и балета (кстати, мистическим образом впервые представленном публике на новосибирской сцене за два месяца до смерти Ролана Пети)? Безусловно, в первую очередь из-за легендарной личности его постановщика.
В самом деле, наверное, никто в мировом балете не обращал в своём творчестве такого пристального внимания на литературу как на основу для танцевальных постановок. И уж совершенно точно никто не справлялся с этой трудной задачей сопряжения (или, если угодно, литературного перевода) с таким мастерством и блеском, как Ролан Пети. Судите сами: «Юноша и Смерть» по Жану Кокто, «Собор Парижской Богоматери» по Виктору Гюго, «Зажгите звёзды!» по Владимиру Маяковскому, «Пруст, или Перебои сердца» по Марселю Прусту, «Пиковая дама» по Александру Пушкину – и, собственно, «Кармен» по Просперу Мериме.
Внушительный список обращений к литературе, причем к поэзии наравне с прозой, и произведения все сплошь превосходных авторов, хотя совсем не очевидно подходящих для переложения на язык танца. Вот разве что, пожалуй, «Кармен» Мериме так и просится для балетной постановки, ведь она вся – движение: волнение бедра, поворот головы, взмах руки. Полюбуйтесь, как описана встреча рассказчика с Хосе:
«…я приветствовал человека с мушкетоном дружелюбным кивком и спросил его, улыбаясь, не нарушил ли я его сон. Он молча смерил меня взглядом от головы до ног; потом, как бы удовлетворенный осмотром, столь же внимательно взглянул на подъезжавшего проводника. Я видел, как тот побледнел и остановился, выказывая явный испуг. "Дурная встреча!" - подумал я. Но благоразумие тотчас же подсказало мне не проявлять ни малейшего беспокойства. Я слез с лошади, велел проводнику разнуздать ее и, опустившись на колени у ручья, погрузил в него голову и руки; потом выпил изрядный глоток, лежа ничком, как плохие воины Гедеона».
Язык Проспера Мериме одновременно прост и возвышен, серьёзен и ироничен, а все происходящее читатель видит так ясно, словно сам присутствует на месте действия. Таков и балет Ролана Пети – он абсолютно выразителен, при этом он удивительным образом сочетает в себе почти несочетаемое: статичность и композицию живописного полотна с молниеносно сменяющими друг друга позами, сценами, ритмами и планами совершенно в духе современных видеороликов; авангард и новаторство костюмов, танцевальных движений и жеста с классическими балетными па и гениальной музыкой Жоржа Бизе; глубокий драматизм происходящего между главными героями с юмором бытописания. Словом, Ролану Пети вполне удался перевод литературного произведения на самый сложный из существующих языков – язык танца.
Возвращаясь к постановке Новосибирского театра оперы и балета, скажем, что им, в свою очередь, удалось передать дух, нерв и внутреннюю гармонию шедевра Ролана Пети без искажений. Очень хороша словно сошедшая с полотен Тулуз-Лотрека исполнительница заглавной роли Анна Жарова. Не сразу убеждает, но создаёт вполне цельный образ её партнер по танцу Игорь Зеленский. Великолепен Эскамильо в исполнении Ивана Оскорбина. Замечательны и безупречны, как уже говорилось выше, все бандиты, бандитки, табачницы, контрабандисты и матадоры в исполнении артистов Новосибирского театра оперы и балета. Сибирякам удалось прикатить в Москву яркое испанское солнце. Безусловно, с доброй помощью двух гениев – Ролана Пети и Жоржа Бизе.
=====================================================================================
Танцевать литературу
памяти Ролана Пети
Новосибирский театр оперы и балета в рамках фестиваля «Золотая маска» в Москве показывал в один вечер сразу два балета – «Шопениана» и «Кармен», и одно то, что театр решился объединить в одном спектакле две такие разные постановки, говорит о многом.
Действительно, лёд и пламень похожи больше меж собой, нежели балет, поставленный Михаилом Фокиным в 1906 году, и балет, поставленный Роланом Пети в 1949. Первый – пастельный, очень лёгкий и нежный; второй – яркий, энергичный, местами бешеный, местами знойный.
Труппа, которая может станцевать и пастораль, и корриду – это очень хорошая труппа. И спасибо фестивалю «Золотая Маска» за то, что москвичи смогли воочию убедиться в том, что в Новосибирске очень хорошо танцуют балет. Причём это не труппа одной звезды, это очень сильный, слаженный и в хорошем смысле ровный коллектив танцовщиков и танцовщиц, прекрасных и в статических живых картинах, и в бешеном испанском кордебалете.
Однако не случайно из всего многообразия замечательных спектаклей конкурсной и внеконкурсной программы фестиваля наше внимание привлек именно этот спектакль. Причём даже не всё представление – «Шопениана» из первого отделения была очень хороша, волшебная музыка Фридерика Шопена чудесно сочеталась с летучим хороводом танцовщиц в белом, но даже по названию спектакля (на билете было написано «Кармен. Шопениана» вопреки хронологии представления) было понятно, что самое интересное впереди.
Так почему же нам захотелось рассказать о «Кармен» в исполнении Новосибирского театра оперы и балета (кстати, мистическим образом впервые представленном публике на новосибирской сцене за два месяца до смерти Ролана Пети)? Безусловно, в первую очередь из-за легендарной личности его постановщика.
В самом деле, наверное, никто в мировом балете не обращал в своём творчестве такого пристального внимания на литературу как на основу для танцевальных постановок. И уж совершенно точно никто не справлялся с этой трудной задачей сопряжения (или, если угодно, литературного перевода) с таким мастерством и блеском, как Ролан Пети. Судите сами: «Юноша и Смерть» по Жану Кокто, «Собор Парижской Богоматери» по Виктору Гюго, «Зажгите звёзды!» по Владимиру Маяковскому, «Пруст, или Перебои сердца» по Марселю Прусту, «Пиковая дама» по Александру Пушкину – и, собственно, «Кармен» по Просперу Мериме.
Внушительный список обращений к литературе, причем к поэзии наравне с прозой, и произведения все сплошь превосходных авторов, хотя совсем не очевидно подходящих для переложения на язык танца. Вот разве что, пожалуй, «Кармен» Мериме так и просится для балетной постановки, ведь она вся – движение: волнение бедра, поворот головы, взмах руки. Полюбуйтесь, как описана встреча рассказчика с Хосе:
«…я приветствовал человека с мушкетоном дружелюбным кивком и спросил его, улыбаясь, не нарушил ли я его сон. Он молча смерил меня взглядом от головы до ног; потом, как бы удовлетворенный осмотром, столь же внимательно взглянул на подъезжавшего проводника. Я видел, как тот побледнел и остановился, выказывая явный испуг. "Дурная встреча!" - подумал я. Но благоразумие тотчас же подсказало мне не проявлять ни малейшего беспокойства. Я слез с лошади, велел проводнику разнуздать ее и, опустившись на колени у ручья, погрузил в него голову и руки; потом выпил изрядный глоток, лежа ничком, как плохие воины Гедеона».
Язык Проспера Мериме одновременно прост и возвышен, серьёзен и ироничен, а все происходящее читатель видит так ясно, словно сам присутствует на месте действия. Таков и балет Ролана Пети – он абсолютно выразителен, при этом он удивительным образом сочетает в себе почти несочетаемое: статичность и композицию живописного полотна с молниеносно сменяющими друг друга позами, сценами, ритмами и планами совершенно в духе современных видеороликов; авангард и новаторство костюмов, танцевальных движений и жеста с классическими балетными па и гениальной музыкой Жоржа Бизе; глубокий драматизм происходящего между главными героями с юмором бытописания. Словом, Ролану Пети вполне удался перевод литературного произведения на самый сложный из существующих языков – язык танца.
Возвращаясь к постановке Новосибирского театра оперы и балета, скажем, что им, в свою очередь, удалось передать дух, нерв и внутреннюю гармонию шедевра Ролана Пети без искажений. Очень хороша словно сошедшая с полотен Тулуз-Лотрека исполнительница заглавной роли Анна Жарова. Не сразу убеждает, но создаёт вполне цельный образ её партнер по танцу Игорь Зеленский. Великолепен Эскамильо в исполнении Ивана Оскорбина. Замечательны и безупречны, как уже говорилось выше, все бандиты, бандитки, табачницы, контрабандисты и матадоры в исполнении артистов Новосибирского театра оперы и балета. Сибирякам удалось прикатить в Москву яркое испанское солнце. Безусловно, с доброй помощью двух гениев – Ролана Пети и Жоржа Бизе.