Безобразий утренних алкая,
Из трамвая в темноту ныряя,
Шаркаешь и ёжишься костьми.
Странная теперь зима какая:
Ливни да сигнальные костры.
Злой путеец точит свой костыль,
Пассажиров пасмурных пугая.
Ум в чести, да честь у нас не в моде -
Как уж тут одеться по погоде?
Всё сносилось, господи прости.
Вот характер - никуда не годен,
Совесть - престарелой травести
Пьяно спит с будильником в горсти...
Город растекается по морде.
Противу тщеславных ожиданий
Я пишу всем тем, что я читаю,
Ни прибавить, ни отнять, ни спеть.
Темнота и нету зажигалки
Подпалить привязчивую сеть.
Так и будем, видимо, висеть
В волосах невидимой гадалки.
Из трамвая в темноту ныряя,
Шаркаешь и ёжишься костьми.
Странная теперь зима какая:
Ливни да сигнальные костры.
Злой путеец точит свой костыль,
Пассажиров пасмурных пугая.
Ум в чести, да честь у нас не в моде -
Как уж тут одеться по погоде?
Всё сносилось, господи прости.
Вот характер - никуда не годен,
Совесть - престарелой травести
Пьяно спит с будильником в горсти...
Город растекается по морде.
Противу тщеславных ожиданий
Я пишу всем тем, что я читаю,
Ни прибавить, ни отнять, ни спеть.
Темнота и нету зажигалки
Подпалить привязчивую сеть.
Так и будем, видимо, висеть
В волосах невидимой гадалки.